Зеленчук Виктория: О вторжении современного искусства в сферу религиозных канонов

Ростов-на-Дону
Южный Федеральный Университет, факультет философии и культурологии, кафедра исторической культурологии, магистр культурологии по программе теория и практика межкультурных отношений

Современное искусство все чаще и чаще эпатирует публику хлесткими пощечинами общественному вкусу. Мюзикл «Иисус-суперстар», роман «Сатанинские стихи», фильмы «Код да Винчи», «Страсти Христовы», выставки «Запретное Искусство» и «Осторожно, религия!», коллекции от кутюр с изображение святынь  на аксессуарах, обуви и одежде – все это оскорбляет чувства верующих.
Пародирование сакрального, смеховое начало всегда были частью традиционной культуры, однако существовали табу, священное не ставилось под сомнение. Современные художники сражаются с табу, их оппоненты – защищают от поругания традиционные ценности.
Имеет ли художник право обращать сакральное в орудие оправдания своих творческих порывов? Не исключено, что кто-то разделяет мнение, что культура, обедненная смыслами, возвращается к своим истокам, только возвращение это происходит в извращенной форме. Религиозная тема в творчестве современных художников используется все чаще и чаще, какова цель такого использования? Зачастую нескрываемая ирония и желание привлечь к себе внимание руководят теми, кто выпускает на модный подиум модель в шлепанцах с ликом святых на подошве, рисует карикатуры и не может удержаться от оскорбительных подписей, снимает фильмы и выпускает книги, оскорбляющие достоинство верующих.
В стороне от коммерческих проектов стоит проза Салмана Рушди. (британский писатель индийского происхождения, лауреат Букеровской премии (1981)). Салман Рушди модернизировал миф, домыслил ситуацию, художественно изложил «шайтанский» эпизод, по-своему рассказал всем о сомневающемся Пророке, и теперь каждый, имеющий отношение к изданию, переводу и чтению книги подвергает себя опасности, вожди ислама заочно приговорили автора к смерти.  Не вводи Рушди главы аналогичные Корану, роман ни сколько не потерял бы в хлесткости повествования и эпатажности  сюжета. Но Рушди бросает вызов, вызывает на дискуссию.
Он развенчивает, таким образом миф о том, что исламскому миру чуждо творчество, что время застыло, а с ним перестало развиваться и  исламское общество. Роль Салмана Рушди можно определить как роль переговорщика, выражающего интересы «Других» на территории Запада. Он тот, кто может говорить, говорить без акцента на интеллектуальную тему. Он согласен говорить на языке доминанте, он согласен чувствовать себя иностранцем, но для него важно быть услышанным и он для этого научился говорить. Он представляет армию тех, кто хочет оставаться незаметными, но не хотят быть неузнанными.
Вызов, который он бросает своему читателю, обоснован его неравнодушием к нам и к себе. Вторжение в область сакрального в этом случае – добродетель дерзновения, оправдание человеческого достоинства, акт несогласия, дискуссия, решимость пробудить недовольство и смелость попасть в положение опасное и рискованное